Моя сестричка

Моя сестричка

Осенью 1999 года я, ученик 9-го класса одной из средних школ городаМосквы, стоял в коридоре районной поликлиники и от скуки отковыривалкраску со стены. Мимо меня проходили деловые врачихи в очках, молодыематери с маленькими детьми на руках; рядом на скамьях гудели двадцатьдевять моих одноклассников, я был тридцатым. Я стоял здесь уже околочаса, ожидая своей очереди на приём к хирургу. Это была обязанностькаждого ученик - пройти в девятом классе медосмотр. Чтобы сделать еёменее утомительной, наша "классная мама" решила отвести нас вполиклинику всех вместе, одним стадом. Мы уже с успехом прошли всехврачей, уже сдали, стыдливо прячась от своих товарищей (и особенно отпредставителей противоположного пола) анализы мочи и кала в баночках. Оставался только этот чёртов хирург, но он всё не появлялся. Внезапно мой одноклассник Колька вырвал меня из забытья...

- Слышь, баклан, а чё хирург правда будет яйца щупать? - Не знаю, - ответил я. - Вроде должен. - А хирург, наверно, баба! - Колька ядовито усмехнулся. - Ну и что, - ответил я с показным равнодушием. Колька бробурчал что-то невнятное, но отстал. Ястрадал ещё минут пятнадцать, пока классная, хорошо сохранившаяся дамалет сорока пяти, в очках в роговой оправе, со слегка вздёрнутым носикоми пухлыми ярко накрашенными губами, не объявила, что врач теперьсвободен и что первыми пойдут девочки. Пятнадцать наших девчонок всталисо своих мест и направились за классной в открытую дверь кабинета. Дверьзахлопнулась, прошло ещё минут пять, в течение которых я пытался себепредставить, как девчонки раздеваются, как, краснея, сбрасывают с себялифчики.

Колька сидел рядом и думал, как мне кажется, о том же. Вдругон сказал... - А как ты думаешь, у них ТАМ тоже щупают? - Нет,- сказал я деловито. - Их ещё потом к гинекологу поведут, а сейчас - нет. - Да, не подумал, - протянул Колька. Прошлаещё четверть часа мучительного ожидания, который, впрочем, немногооживлялся тем, что из кабинета постепенно выходили девчонки, и каждаяиз них, проходя мимо нас, обязательно говорила какую-нибудь глупостьтипа "хорошо сидим". Но наконец-то нас начали запускать в кабинет. Ярванул туда первым... уж очень мне хотелось, чтобы всё это как можнобыстрее кончилось. Зайдя в маленькую прихожую перед кабинетом, я увиделсидящую на кушетке свою одноклассницу Катьку, шнурующую длинный сапог. Она была последней по списку из девчонок. Внешность у неё была довольношлюховатая, и только ленивый не знал о её многочисленных похождениях;много раз её вызывали к директору и хотели даже исключить из школы, ноеё богатый папаша заплатил кому надо, и теперь она доучивалась в школесвой, наверное, последний год. Катька остановила меня наглым возгласом... - Куда прёшь, дебил, не видишь, здесь девушки!? - Извини, Кать, - сказал я, поворачивая назад. - Ладно, я уже выхожу, - Катя сменила гнев на милость. Я глупо улыбнулся. - А там твоя сестра, - Катя закончила шнуровать сапог и встала с места, поправляя на себе обтягивающую кофточку. - Где - там? - Спросил я, действительно не понимая, о чём идёт речь. - Дурак ты, Яшин. Твоя сестра - врач. Меня словно окатило холодной водой... Катя спокойно прошло мимо меня и покинула кабинет, в который уже начали заходить другие мальчишки. Ябыл шокирован. Как я мог забыть о том, что моя сестра работает врайонной детской поликлинике хирургом? Еще вчера вечером, ложась спать, я удивился замечанию сестры о том, что мне стоило бы надеть чистоебельё. Тогда я не придал ему особенного значения и посчитал очереднойеё попыткой показать свою взрослость по сравнению со мной. Но теперь японял всё, и это было чудовищно... раздеваться перед своей собственнойсестрой, пусть та и на восемь лет старше. Я нашёл свободноеместо на кушетке, присел и начал снимать кроссовки. В этот момент вкабинет вбежала классная, держа в руках толстую стопку медицинскихкарт. Она начала раздавать их, громко выкрикивая фамилии владельцев. Ябыл в списке последним, и когда она произнесла мою фамилию - "Яшин", намне не было уже ничего, кроме плавок и футболки. Я встал с кушетки, касаясь ступнями ног холодного пола. Я подумал, что выгляжу сейчасдовольно глупо и решил снять с себя ещё и футболку, за что получилзамечание классной... - Яшин, я тебя ждать буду? - сказала она и от нетерпения помахала моей карточкой в воздухе. Быстро бросив футболку рядом с остальными вещами пробормотав извинение, я подбежал к ней и взял свою карточку. Темвременем остальные ребята уже выстроились в очередь перед дверью вкабинет, и мне лишь оставалось занять в ней последнее место. Классная(можно я всё-таки не стану говорить, как её звали?) приоткрыла дверь вкабинет, засунула голову в образовавшийся проём и спросила, можно линам заходить. Ответ был положительный, и мы начали заходить. В кабинетебыло прохладно и пахло какими-то лекарствами. У окна в конце кабинетастоял большой стол, по обе стороны которого и сидели два доктора, двеженщины, одна из которых был моей сестрой. Первой было около сорокалет, её волосы, окрашенные в каштановый цвет, были завязаны сзади втугую косичку, она была не очень привлекательна, но мне показалось, чтоона должна быть хорошим врачом. Моя сестра была гораздо моложе икрасивее, белый халатик туго облегал её почти безупречную фигурку, длинные светло-русые волосы были заплетены в косу, очки в тонкой оправепридавали её молодому, свежему лицо несвойственную ему от природысерьёзность. Я никогда раньше не видел её такой, хоть и знал её ссамого рождения. Она была на восемь лет старше меня, и, когда ещёучился в девятом классе, она успела окончить медицинский институт иустроиться на работу в детскую поликлинику. Тем временемотличник Артамонов - первый в нашем списке - уже подошел к старшейврачихе, явно думая, что именно она будет осматривать нас, но нам молчауказала рукой на мою сестру. Артамонов подошёл к ней. Старшаяпроизнесла... - Фамилия. - Артамонов, - последовал ответ, но отвечал не вовсе не Артамонов, а классная. - Женщина, а вы выйдите, ребята стесняются, - строго прервала её врачиха. - Ничего, ничего! Я их с пятого класса знаю! Нечего меня стесняться! - сказав, а точнее, проорав эти слова, классная бросилась в другой конецкабинета и уселась рядом с моей сестрой на кушетку.// Я понял - ей будет видно всё. Обе врачихи лишь многозначительно посмотрели друг на друга, но перечить ей не стали. Моясестра приступила к осмотру. Она долго осматривала спину Артамонова, оценивала правильность его осанки и нашла легкое искривлениепозвоночника и плоскостопие, затем резким движением спустила с неготрусы почти до колен. Взорам всех мальчишек класса открылся голый задих одноклассника, белый и упругий; впрочем, он их мало интересовал. Двеврачихи и "классная мама" могли наблюдать куда более интереснуюкартину, а одна, самая младшая из них, могла даже пощупать самуюсокровенную часть его тела. Но, похоже, это не доставляло ей особогоудовольствия. Морща носик, неприятного запаха его члена, она выполняласвою обязанность, ощупывая его яички, оголяя головку его члена. Совсемпо-другому вела себя классная... всем видом показывая, что ей этосовершенно не интересно, она, тем не менее, пялилась прямо на членсвоего воспитанника. Вскоре моя сестра покончила с Артамоновыми, сказав ему, что он может идти одеваться, жестом позвала следующего. Всё вышеописанное она проделывала с каждым, и каждый краснел, когдарука красивой молоденькой женщины касалась его самого сокровенногоместа и когда любопытный взгляд классной нагло и бесцеремонноосматривал его. Хоть я и был последним, но моя очередь должнабыла рано или поздно наступить. И она наступила. Я неуверенно подошёл ксвоей сестре. Старшая врачиха задала свой обычный вопрос... - Фамилия? - Яшин, - мне, как и Артамонову, не дали самому ответить на этот оченьпростой вопрос, но ответила вместо меня вовсе не классная, а моясестра. - Подойди поближе, - продолжила она и начала даватьмне стандартные указания... поднять ногу, присесть, показать руки. Всеэто я исполнял в точности. Наконец, настала самая неприятнаячасть осмотра. Сестра старательно натёрла руки спиртом и коснуласьруками резинки моих плавок. Я подумал, что она ни разу, наверное, невидела меня голым, не считая, конечно того времени, когда я был ещёочень мал. Зато я видел её голой много раз. Я уже три года подглядывалза ней, когда она мылась в ванной или ходила в туалет. Я постоянноожидал, что она станет разглядывать интимные части своего тела и даженачнёт мастурбировать (я ведь так много слышал об этом от друзей), ноэтого не происходило. Вероятно, ей хватало просто секса, которым онаначала заниматься ещё в школе, несмотря на то, что была круглойотличницей и просто умницей, на которую не могли нахвалиться учителя. Она часто приводила домой парней из класса, когда отсутствовалиродители, и запиралась с ними в комнате. Однажды она забыла заперетьдверь, и мне удалось подсмотреть, как она делала миньет какому-топарню, который был с виду даже младше её самой, а затем старательнослизывала сперму с его поникшего члена и со своего лица. Теперьнастала пора мне обнажить перед ней свои интимные части тела. Резинкатрусов поползла вниз, и её взору предстал мой не очень большой покачлен и лобок, покрытый негустым пушком. Классная направила свой взглядпрямо туда. Сестра взяла в руку мою мошонку и начала перебирать её, проверяя, на месте ли яички. На месте. Она переключилась на мой член и, подержав его на ладони и хорошенько рассмотрев, начала оголять головку. Оголив её до конца, она поправила очки и начала внимательнеерассматривать её. Что-то было не так, но она не была уверена. Посмотревна головку моего члена ещё раз, она подняла свой взгляд на меня испросила... - Скажи, а ты писаешь ровно? - Что? - не понял я. - Ну, ты когда писаешь, струя ровно летит, - пояснила она. - Да, вроде да. Не помню. Она ещё раз посмотрела на член и обратилась ко второй, старшей врачихе... - Римма Петровна, тут, по-моему, полипы, посмотрите. РиммаПетровна отложила в сторону свои бумаги и велела мне снять трусы совсеми идти к ней. К этому времени все мои одноклассники уже ушли, и яостался один в компании трёх женщин, одна из которых была моей сестрой, а вторая - моим классным руководителем. Теперь мне предстояло раздетьсясовсем и обречь себя (как я тогда думал) на вечный позор. Но я черезсилу стянул с себя трусы и подошёл к Римме Петровне. Та натёрла рукиспиртом и взяла мой член в руки. Быстро пощупав яички и найдя их вполном порядке, она перешла к головке. Оголив её, она спросила, небольно ли мне, и, получив отрицательный ответ, оголила её ещё больше, до боли. - А ты точно ровно писаешь? - спросила она меня, наконец. - Не помню, - я уже весь сгорал со стыда. Взгляды трёх взрослых женщин были устремлены ТОЛЬКО на мой член и никуда больше. Но это был ещё не конец унижений. Не отпуская моего члена, Римма Петровна спросила... - А ты сейчас можешь писать? Я понимал, к чему всё идёт, но был не в силах соврать от пережитого. - Пошли со мной, - Римма Петровна встала и, зачем-то взяв меня за руку, повела к раковине, находившейся рядом с кушеткой, на которой сиделаклассная и, следовательно, рядом со стулом, на котором сидела моясестра. Таким образом, я стоял перед раковиной совершенноголый, справа на меня смотрела моя учительница, сзади моя сестра, аслева докторша, которую я хоть и не знал, но почему-то стеснялся большевсего. И все они смотрели на мой член! - Ну, давай, писай, - сказала Римма Петровна. - Я так не могу... - дрожащим голосом ответил я. - Не выпендривайся, Яшин, - вмешалась классная, - кого ты тут стесняешься? - Я не выпендриваюсь... - начал было пререкаться я, но остановился, поняв, что в моём положении это глупо и неубедительно. Явзял свой член в руку и попытался начать мочиться, но ничего неполучалось. К счастью, сестра вскоре сообразила, что нужно сделать...протянув руку к водопроводному крану, она отвернула его, и струя водыполилась из него. Это действительно подействовало, и очень скоро я ужеписал, направляя струю рукой. Струя шла прямо, но врачиха всё жеотстранила мою руку своей и направила струю сама. Я долго терпел, моймочевой пузырь был переполнен, поэтому я справился не очень быстро. Когда я закончил, мне было велено повернуться, после чего РиммаПетровна с моей сестрой осмотрели мой член уже вдвоем и пришли квыводу, что полипы (а я совершенно не представлял себе, что это такое)действительно есть, но в малом количестве и что они "мочеиспусканию непрепятствуют". После этого мне разрешили одеваться, и черездесять минут я уже шёл домой, думая о том, как я теперь буду смотреть вглаза сестре.

Поделиться:

Еще интересные материалы: