За окном рассвели лиловые сумерки, наступало утро расставания. Онвстал, осторожно, чтобы не разбудить ее, прошел на цыпочках в ванную. Все его сердце одновременно переполняла радость и грусть-радостьпрошедшей ночи и горечь разлуки. Он знал, что увидит ее не скоро, инеизвестно, как все дальше сложится после этой ночи-у каждого из нихсвоя судьба, своя устоявшаяся жизнь... Она тоже проснулась, скорее очнулась от полудремы, в которой пребывала последние часы. Порабыло собираться-ей на рейсовый автобус, назад в свой родной город, ему-на самолет, в длительную командировку. Заспанная горничная принеслав номер чайник, торопливо перекусили перед дорогой. Он выходил чутьраньше , чтобы успеть добраться до аэропорта-в полшестого утра в чужомгороде поймать такси проблема.
Окинул взглядом большой двухкомнатныйномер, который на последние двое суток стал их маленьким уютнымгнездышком, обнял ее и заглянул в глаза. - Что тебе привезти ? - Лучше сам быстрей возвращайся... - Я буду ждать этой минуты с нетерпением-с грустью в голосе сказал он. - Счастливо! - сказала она, мыслями уже находясь где-то далеко в своем городе. Возлелифта он обернулся и приветственно поднял руку. Она стояла у раскрытойдвери в коридоре и смотрела ему вслед. Ему вдруг безумно захотелосьбросить все, вернуться назад, прижаться губами к ее губам, ее глазам, сжать это стройное гибкое тело в объятиях и целовать, целовать... Он скрипнул зубами, грустно улыбнулся и тоже сказал ей: - Счастливо! Дверь лифта закрылась. Позже, уже в такси по дороге в аэропорт, он молча курил и смотрел в окно. Впамяти, как на киноэкране , вспыхивали фрагменты минувшей ночи, ночи окоторой он мечтал несколько лет и которая была прожита так быстро, какмелькает на небосводе яркая падающая звезда, оставив в душе свойнезаживающий след... Это началось два, нет, три года назад, когда он руководил маленькой частной фирмой, располагавшейся внескольких кабинетах в административном здании. Там же, помимогосучреждений располагались различные фирмы и фирмочки, и среди ниходна нефтеразраведочная компания, в которой она трудиласьофис-менеджером. Так они и познакомились. Когда он увидел ее первый раз, он был банально пьян. Еготоварищ-переводчик из этой самой нефтяной компании не слезал с пробкитрое суток, спасать человека решили пивом. И в разгар празднованияокончания рабочего дня в удаленно расположенный кабинет вошлаОна-невысокого роста, худенькая и стройная, миниатюрная, как гейша сяпонской гравюры 19-го века, с аккуратной темно-каштановой прическойтипа длинного каре, правильным, по-азиатски слегка округлым лицом ивлажными карими миндалевидными глазами, гневно сверкнувшими из подочков на собравшихся. Ее чувственные алые губы были крепко и упрямосжаты, а весь вид как будто говорил: - Все пьете, и пьете... А вроде серьезные люди ! Онзалюбовался при первом же взгляде на нее, спросил ее имя. По ирониисудьбы, ее звали тем женским именем, которое с детства ему нравилосьбольше всего-так звали самую младшую сестру его матери, почти егоровесницу, которую он очень любил. Он повторил ее имя вслух, покатал егона языке , как спелую ягоду и оно отозвалось ярким вкусом радужныхощущений. Потом они познакомились ближе, он стал специальноискать встреч с ней, приходить к ней в офис за разной ерундой и простовыпить кофе, поговорить. Все это был лишь повод. Ее глаза... Ему нужныбыли лишь ее глаза, ее улыбка, взгляд, нежный чарующий голос...Онговорил ей комплименты, постоянно дарил всякие безделушки, он узнал оней много разного: что она разведена, что живет с ребенком и снимаетквартиру на пару с сестрой, у которой тоже есть ребенок, чтовстречается с одним молодым человеком, который тоже женат, как и онсам. Про них сплетничали соседи по офису, все вокруг, включая ее сестру, были уверены, что у них роман, а он не смел и думать об этом, нежелая ставить ее в положение своей любовницы, причинять ей душевную боль. Ихвстречи вне работы были редки и носили характер дружеских, ссовместными душевными излияниями-что называется "неблизкие глубокиеотношения" , своего рода "исповедники", моральная отдушина друг длядруга. Лишь однажды, на своем дне рождения, который он отмечалв кругу друзей из своей и других фирм произошел неординарный случай:все начиналось, как обычная пьянка, с тостами и весельем, но когда, всамый разгар веселья, она сказала свой тост, полный сбивчивых мыслей ичувств к Нему, который Она даже не смогла привести к логическомузавершению, и все присутствующие даже несколько смутились от этойоткровенной и чуственной словесной обнаженности, повисла неловкаяпауза, разрядил которую один из гостей словами: - Ну, что-ли выпьем ?! И понеслись в ее сторону бодрые шутки, которые они оба вяло парировали. А потом, когда пьяное веселье перешло в затуманенный угар и гостям былоуже не до хозяина праздника, они тихонько сбежали к ней в офис, где невключая свет, в темноте после непродолжительного разговора ни о чемвдруг стали целоваться , как безумные и жадно сжимать друг друга вобъятиях. Именно тогда он в первый раз ощутил трепет ее молодого тела вего руках, под его поцелуями, увидел и с трастно расцеловал еемаленькую упругую и чуственную грудь, стащив с нее одежду через голову. Он шептал ей какие-то глупые слова, говорил как давно и как страстнохочет ее, но она, вся трепеща и загораясь под его поцелуями, задыхаясьшептала: - Нет! Ну, нет! Ну, не здесь же! Понимаешь, здесь, в этой обстановке, я не могу... - Тыне хочешь меня? - спросил он задыхаясь. Мысленно он был уже с нейблизок, он слился с ней воедино и воспаленнный страстью мозг рисовалкартины близости: как она, задыхаясь, стонет под его любовными ударами, он целует ее везде, он шепчет ей все безумства мира и последнийсладостный миг накатывает на них одновременной ударной волной, заставляя забыть обо всем и ощущать только биение сердец и дыхание другдруга... - Хочу, только... Не сегодня, не здесь, я не могу здесь... Лунныйсвет , смешаный со светом уличных фонарей вливался в окно, озаряя еепылающее лицо каким-то странным нереальным светом... Можетбыть, ему не стоило обращать и внимания на это, может , надо былоовладеть ею в тот же миг и там же, в темноте пустого офиса, среди бумаги компьютеров на ее же рабочем столе или стуле. И ее настойчивое "нет!"могло плавно трансформироваться в столь же настойчивое "Да, да милый! Еще!" Как знать? Но врожденное чуство деликатности и нежеланиепроявлять грубую силу по отношению к Женщине заставило егоостановиться, нежно и ласково раcцеловать ее милое лицо и произнестинесколько успокаивающих фраз сопровождая это дружескими поглаживаниямиее рук и волос. Они привели себя в порядок и вернулись к гостям, вечеринка закончилась. Он проводил ее домой, и наутро они, каксговорившись, не вспоминали о происшедшем, делая вид, что ничего непрои зошло.
