Проклятое место

Проклятое место

Была уже глубокая ночь, когда дверь таверны с грохотом распахнулась, и, стуча стальными набойками каблуков, в нее вошли двое. На мужчинах были плащи и шляпы, и походили они скорее на разбойников, чем на приличных людей. Без единого слова они уселись за стол друг против друга. Хозяин таверны в ночном колпаке, разбуженный неожиданными посетителями, выглянул в зал. Его свеча с трудом тускло высветила двух незнакомцев в кромешной тьме. «Господи, сохрани!» - подумал он, заметив у незнакомцев шпаги. Но уже в следующую минуту брошенная на стол монета своим звоном увела его мысли в сторону коммерции, а в этих водах сейчас царил мертвый штиль, и звонкая монета давала хозяину надежду на крепкие попутный ветер. Хозяин уже убежал на кухню доставать припасы, когда на пороге появилась еще одна фигура. Это была девушка.

Она также была в плаще и несла в руках какую-то кладь. Тяжелый саквояж был для нее почти непосильной ношей. Она опустила его на пол и тихо прикрыла за собой дверь. Мужчины не обратили на нее никакого внимания. Они о чем-то разговаривали. Вернее, больше говорил один из них, тот, который выглядел постарше.

Второй, совсем еще юноша, слушал его и медленно кивал. Девушка, опустив глаза долу, как привидение проскользнула мимо них на кухню, где уже вовсю гремела посуда и скворчал жир. Хозяин испугался внезапному появлению еще одной гостьи. Но девушка успокоила его, сказав, что она всего-навсего служанка прибывших господ и сама распорядится ужином. Отправив недоумевающего хозяина, девушка сняла плащ и оказалась в платье горничной, черном с белым накрахмаленным воротничком и миниатюрным передничком. Волосы ее были аккуратно уложены, а губки и бархатистые щечки слегка подрумянены. Она ловко управилась с мясом, поджарив его по вкусу господ – с кровью, и, не тронув ничего более из заготовленной снеди, удалилась накрывать на стол. В это время хозяин таверны, сидя в своей каморке, любовался пятью золотыми, полученными им только что от щедрых господ за то, чтобы их не беспокоили до рассвета.

У него, конечно, были сомнения насчет законопослушности постояльцев, но все они были отметены этим щедрым жестом. «Господа хотят развлечься» - решил он и направился на сеновал, коротать остаток ночи. Ужин близился к концу. Плащи висели на спинках стульев. От мяса остались лишь лужицы красноватого сока на тарелках. В бокалах, вынутых служанкой из саквояжа, блестело рубиновым блеском древнее вино, бутылка которого была извлечена ей оттуда же. Ее господа пили, ели и беседовали. -Видите ли, сын мой, - говорил старший из двоих. – мир всегда существовал в противопоставлении хищника и жертвы.

Жертва же ничто без хищника, как и наоборот. Мы зависим друг от друга. И нет ничего удивительного в том, что жертва мечтает стать таковой так же, как многие мечтают жить спокойной и безбедной жизнью. -Но можно ли мечтать о смерти? -Конечно. Если смерть дает тебе больше, чем жизнь.

-Что например? -Например, смысл. У смерти его гораздо больше, чем у жизни. Посмотри на эту девушку.

Если бы я не встретил ее три месяца назад, ответила бы она в чем смысл ее существования? Она работала вот в таком же грязном трактире, где пьяные постояльцы щипали ее за зад. И работала бы до конца своих дней, радуясь возможности отдохнуть от кухонных забот в постели одного из тех, кто ее щипал. Спроси у нее сейчас. -Ванесса, милая, для чего ты живешь? Глаза Ванессы, присутствовавшей до этого в роли немого призрака, блеснули радостью – к ней обратились! -Для Вас, Господин мой! Для вашей милости и для смерти. -Что для тебя смерть? -Высшее блаженство. -Ты любишь меня?

Этого Ванесса уже не выдержала. Она упала на колени, а по щекам заструились слезы. Эти слезы сказали больше, чем любые слова. -Ну вот она и готова ко всему. Сын мой, сегодня Ваша ночь. Сегодня я научу Вас, как сделать женщину счастливой. С этими словами он наклонился к девушке. Погладил ее еще мокрые от слез щечки, провел тонкими пальцами по шелковистым волосам. Он вынул заколку, и волосы рассыпались блестящим каскадом.

Он поднял ее подбородок и поцеловал в полураскрытые губы. Казалось, еще немного и она упадет без чувств. Но он прервал поцелуй за тем, чтобы приказать ей принести веревки, что она и исполнила. Вдвоем мужчины раздели Ванессу, оставив на ней лишь чулки и корсет. Она не сопротивлялась, когда веревки обвили ее руки, только возбужденно вздымалась ее грудь и испуганно хлопали ресницы в предвкушении чего-то пугающе желанного.

Господа распяли свою служанку, положив ее на столешницу, а руки и ноги привязав к ножкам стола. Старший ласкал девушку, успокаивая и шепча нежные слова. Тот, кого он называл сыном, робко присоединился к нему, но с каждой секундой его робость проходила, уступая место плотоядному возбуждению хищника, играющего с добычей. -Начнем с ручек, – проговорил Старший и погладил белоснежный сгиб локтя Ванессы. – Не торопись!

Кусать нужно так, чтобы прокусить вену с первого раза. И осторожней! Соразмеряй силу! А то она потеряет сознание от боли и не почувствует всей прелести своей смерти. Почти одновременно они впились в нее. Ванесса слабо застонала, но этот стон был больше похож на стон блаженства, нежели муки. Кровь просочилась из-под сомкнутых клыков, и тонкие ручейки заструились на грубые доски стола. Продолжалось это недолго, но Ванессе показалось, что прошла вечность, прежде, чем острые зубы оставили ее истерзанные руки.

Вампиры стояли над ней с уже вполне откровенно обнаженными клыками. Ванессе стало страшно, но новая порция ласк вновь успокоила ее. Ласки и на этот раз предварили укусы, но уже в пах. Было гораздо больнее, но наравне с болью она почувствовала приятную тяжесть внизу живота, как будто эти двое мужчин не убивали ее, а любили. Наконец, оба вампира оторвались от нее, уже почти полностью обессиленной. Стол был весь залит кровью, которая начала капать на пол. Тот, кого Ванесса любила больше жизни, заглянул в ее глаза. Ей показалос ь в них что-то вроде сострадания. Но секунда – и взгляд вновь становится кошачьим. Кот положил полузадушенную мышь перед котенком, чтобы он мог ее домучить и съесть. Он повернул ее головку в сторону, открыв шею, и пригласил ученика к трапезе. Девушка чувствовала прикосновение его губ, клыков, проникающих в ее плоть… Она еще чувствовала свои конвульсивные движения, скованные веревками, но была уже мертва… Наутро хозяин таверны, вернувшись с сеновала, увидел страшную картину среди догорающих свечей. На обнаженной груди растерзанной девушки, в которой он признал служанку вчерашних незнакомцев, лежал кошелек, туго набитый золотом. Упырей же и след простыл. Хозяин сам похоронил девушку вместе со всеми кровавыми деньгами и уехал подальше от проклятого места, спалив напоследок таверну.

Поделиться:

Еще интересные материалы: